Говорят, что вода точит камень. Рин, наконец, получил согласие на желаемое и был настолько вдохновлен этим, что не спал, кажется, половину ночи, все вскакивал с кровати и фиксировал все приходящие и приходящие мысли насчет фотосессии в блокноте.
Все мысли были заняты Райаном. Не только в этот день. Вествуд уже понял, что попал, он ведь не был дураком. Шагов, правда, никаких не принимал, уверенно двигался исключительно в сторону дружбы. Слишком хорошо осознавал, что то чувство, что его сейчас окрыляет, может смениться другим, тем, что привяжет к Райану надолго, если не навсегда, пришьет грубыми нитками, частыми стежками. Влюбленность и любовь слишком разные вещи. Страдать Рин не желал ни в коем случае. А в том, что этого не миновать, был уверен, как и в том, что его чувства не взаимны. Решено было пока наслаждаться, а после постараться переключить свое внимание на что-нибудь другое.

Следующий день начался с приятных забот. Рин встал пораньше, что случалось с ним очень редко, быстро позавтракал и побежал добывать реквизит для съемок. Необходимо было посетить несколько лавок, где работали его знакомые, готовые одолжить несколько вещей. Фотограф договорился со всеми заранее, так что был уверен, что его ждут. Для ускорения процесса он позволил себе даже вызвать такси.
На месте съемок Рин оказался даже раньше, чем планировал. Привез оборудование и большую сумку со всем необходимым, а также корзинку для пикника с приготовленными бутербродами, пледом и водой. Отпустив машину, он принялся ждать Райана, прогуливаясь из стороны в сторону. Хотелось орать от восторга, но это было бы лишним. Стоило сосредоточиться, чтобы снимки вышли отличными. Нельзя было ударить в грязь лицом!
Доктор приехал вовремя. Рин, который ждал его у входа, помахал ему рукой, радостно улыбаясь, а когда тот припарковал мотоцикл и подошел поближе, радостно его поприветствовал.
- Нет, ты пришел вовремя, -  заключив друга в объятия, заверил его фотограф, - У меня все готово.
Отпустив мужчину, он поскакал вперед. Уже в здании усадил Райана у окна на привезенный с собой раскладной стул и притащил большую косметичку.
- Сейчас будем создавать тебе образ, - в голосе Рина звучал чистый энтузиазм, - Придется немного потерпеть.
Весело улыбнувшись, он достал пудру и большую кисть. Руки его были, как всегда, обмотаны всякими платками и фенечками чуть ли не до локтей, на шее позвякивали цепочки, глаза были накрашены, поэтому, пожалуй, со стороны такой вооруженный косметикой творческий человек выглядел немного пугающе. Результат мог оказаться непредсказуемым.
На самом же деле Рин не сделал ничего страшного. Для начала выровнял тон лица своей модели, затем наложил темные тени вокруг глаз, подчеркнул скулы. Карандашами для глаз стал рисовать небольшой узор на виске. Он работал сосредоточенно, довольно близко наклонившись к лицу Райана. Сердце замирало, но он старался не обращать на него внимание, не хотел испортить труды. А вот дыхание заметно участилось, его не проигнорируешь и не скроешь.
- Скоро закончу и начнем. Ты принес халат? - прервав молчание, Рин взял другой карандаш и продолжил рисовать, улыбаясь, - Я раздобыл кучу разных клевых штук. Скоро оценишь. Это будет безумно.

Когда Рин закончил, то сложил все принадлежности обратно в косметичку, отошел от Райана и окинул его довольным взглядом.
- Отлично! - спохватившись, фотограф метнулся к сумке, чтобы достать зеркало. Должен же доктор был знать, как теперь выглядит.
Макияж вышел не слишком ярким и не в коей мере не вызывающим, в самый раз для фотосессии, что была запланирована. Даже тени вокруг глаз выглядели естественными.
- Главное, не касайся лица, ладно?
Райан был облачен в халат, который принес с собой. Над ним Дориан тоже немного поработал, потому что идеально-белое одеяние в его планы не входило. Далее мужчине были продемонстрированы вещи, с которыми ему предстояло позировать. Среди них был и небольшой капкан, и детская ножка в спиртовом растворе (муляж, разумеется), и различные медицинские приборы, и красивый карманные часы на цепочке, и много чего еще. Пока Райан рассматривал все это великолепие, фотограф успел пройтись расческой по его волосам.
- Предлагаю начать с капкана, - с энтузиазмом начал он, когда друг на него вопросительно взглянул, - Знаешь, существовала когда-то игрушка, в которой можно было играть за персонажа - свихнувшегося доктора. Он сделал себе пластическую операцию, вживил капкан вместо челюстей. Круто, да?
Рин так лучезарно улыбался, будто рассказывал о чем-то чудесном и приятном.
- Так вот. Сядешь возле этой стены, подобрав под себя ноги, знаешь, как японцы сидят. В руках будешь держать капкан и смотреть на него, как на Йорика. На щеке нарисую тебе линию красным, разметку, а у твоих ног положим несколько скальпелей.
Усадив Райана и вручив ему "Йорика", Рин достал из сумки два плаката, сделанных под старину. Они как раз изображали процесс такой операции. Прикрепив их на стену, он глубокомысленно вздохнул, один передвинул ниже.
Далее надо было установить аппаратуру. Свет, сам фотоаппарат. Справившись и с этим, фотограф попросил друга:
- Развернись немного корпусом и сделай так, как я сказал, - кивнув сам себе, он переставил лампу, чтобы картинка стала красивее. Разметка на щеке была нарисована за пару секунд, скальпели Рин разложил тоже быстро.
- Что ж, теперь вытяни руку с капканом так, - Рин подошел к модели, чтобы поправить позу, когда вышло не совсем то, чего ему хотелось, - А голову так... Вот, отлично. Замри и постарайся смотреть на него с вожделением и нотками безумства.
Фотосессия началась.

Отредактировано Dorian Westwood (2013-09-29 09:23:36)

Рин успел сделать пару кадров, после чего его друг не выдержал и расхохотался. Еще и объяснить умудрился свое поведение, извинился два раза.
- Да ладно, что там, - махнул рукой фотограф и подошел к мужчине, чтобы поправить макияж. От смеха у того выступили слезы.
- Давай так, сидишь сейчас спокойно пять минут, а потом меняем позу. Старайся думать не о происходящем, а о чем-нибудь серьезном, ладно?
После этого совета дело, вроде, пошло лучше. Рин сделал несколько кадров, затем поставил Райана в другую позу, продолжил фотографировать. Так, в общей сложности, прошел час. Несколько предметов были отложены в сторону за ненадобностью, так как уже были использованы, и Вествуд объявил перерыв.
- Я взял с собой еду, - кивнул он на корзинку, возясь с фотоаппаратом, - Иди сюда. 
Достав из сумки бутыль с жидкостью для снятия макияжа и ватные диски, Рин поманил Райана пальцем, а когда тот подошел, аккуратно вытер его лицо.
- Все равно пришлось бы поправлять. А так хоть отдохнешь, - так было прокомментировано это действие, - А теперь обедать! Я ужасно голодный!
Бутерброды Рин сделал сам. Каждый был аккуратно завернут в фольгу. Были там и сэндвичи с курицей и ананасами, и бутерброды с сыром, нежным беконом, перцем и помидорами, даже сладкие сэндвичи тоже были. Фотограф разошелся и не заметил, как приготовил еды больше, чем планировал. Зато так ее точно должно было хватить.

-Кунсткамера? - переспросил Рин, с аппетитом жуя сэндвич с курицей, и прищурился, вспоминая,- Да, что-то слышал.
Выяснилось, что в этом музее имеется целая коллекция настоящих заспиртованных младенцев и зародышей, которые были, к тому же, наряжены в кружева. Рассказ привел фотографа в неописуемый восторг.
- Я хочу съездить посмотреть! Я уже заранее фанат этого Рюйша! Обязательно надо будет найти кадры в сети, это же..! - у Вествуда даже слов не хватило, чтобы описать, насколько он восхищен. Мечтательно вздохнув и улыбнувшись, он продолжил жевать свой бутерброд.
А потом пошел дождь. Совершенно внезапно. Оказывается, пока мужчины работали, на небе успели собраться тучи, целая компания. Их Рин и увидел в оконный проем, когда подошел к нему.
- Черт, надеюсь, скоро закончится, - в голосе его звучал оптимизм, хотя небо темнело на глазах. Солнце совсем спряталось.

Дождь не прошел ни через двадцать минут, ни через час. То и дело слышны были раскаты грома, сверкала молния. Последнее приводило Рина в восторг и уныние одновременно. Он очень любил это погодное явление и жалел, что не может сейчас снять Райана на его фоне.
Печально было и то, что на улице немного похолодало, а Рин надел лишь тонкую рубашку, как обычно. С утра ведь погода была отличной. Конечно, теперь он замерз.
Снимать в темноте тоже было плохо. Солнечный свет был необходим, хотя бы в какой-то мере.
- Ладно, ждем еще. Ты ведь не торопишься? - спросил Рин, отходя от фотоаппарата и устало опускаясь на пол, и оперся о стену спиной, обхватив руками колени, чтобы согреться.
- Показать пока, что вышло? Неси сюда фотик.

Рин надел пиджак и, поблагодарив друга, пододвинулся к нему поближе, так, чтобы их плечи соприкасались. Выбрав режим просмотра, начал показывать снимки, периодически останавливаясь, увеличивая некоторые детали. Когда фотографии закончились, их автор уже практически согрелся.
Волнительно и приятно было находиться так близко к Райану. Выключив фотоаппарат, Дориан отложил его в сторону, чтобы не разряжать зря, посмотрел в сторону окна.
- Похоже, мы здесь надолго застряли. Но не волнуйся, у меня еще полно сэндвичей, - голос мужчины все еще звучал бодро. В сущности, он был даже рад, что все вот так сложилось. Ему было хорошо, уютно, спокойно, и возвращаться домой пока не хотелось, и черт с ним, с продолжением фотосессии!
- Поговорим о чем-нибудь? О фильмах, книгах, музыке... - Рин пожмурился, улыбаясь, - Или можно поиграть в игру, обмениваться вопросами по очереди, - он приоткрыл один глаз и посмотрел на собеседника, - Может, хочешь узнать что-нибудь обо мне? Ну, там, что я ел в детстве, в какие кубики играл?
Собственное предложение вызвало смех. С другой стороны, почему нет? У Рина вот накопились вопросы.

- К тебе? Ух ты, я согласен, - тут же закивал Рин, не желая упускать такое заманчивое предложение, и засмеялся пуще прежнего, - Я наконец-то увижу твоих сыновей!
Да, он прекрасно помнил, как решил в начале их знакомства, что у Райана есть дети. Весело теперь было об этом вспоминать.
Успокоившись, фотограф вызвал такси и принялся собирать оборудование, попутно рассказывая другу о детстве:
- О, у меня были кубики с наклейками. Набор. Надо было обклеить грани картинками с изображениями животных и предметов, а затем прикрепить к ним соответствующие надписи. А я специально подобрал неверные с точки зрения большинства. Мама потом этому очень расстраивалась, думала, что я, бедняга, совсем тупой, - застегнув молнию на сумке, Рин отнес ее поближе к выходу.
- Но просто кот на картинке больно уж напоминал белку с пушистым хвостом, а скрипка сильно походила на загнанную лань, ну, и так далее, - он улыбнулся, демонстрируя все тридцать два, - Я эти кубики даже с собой забрал, когда стал один жить.

Когда такси прибыло, мужчины сложили сумки в багажник. Рин поехал в такси, а Райан на мотоцикле, не бросать же железного коня где попало. Разумеется, прежде чем уехать вперед, мужчина сказал Рину свой адрес.
Ехать пришлось недолго, всего двадцать минут, однако, фотограф все равно умудрился задремать по дороге. Снился камин, коты, много котов, и Райан среди них был, как король.

Рин практически не промок. Так, волосы стали чуть влажными, да пиджак, который он снял сразу же, как зашел в квартиру. Один из котов дрых прямо у порога и оказался таким красавцем, что гость прослушал все объяснения. Зверя хотелось затискать немедленно, что он и сделал, стоило только хозяину квартиры скрыться в неизвестном направлении.
- О Боже, ты такой шикарный, - протянул Рин, подхватив кота на руки и прижав к себе, - И тяжелый. Животное юмор не оценило, пришлось отпустить и дать отойти от шока. Тем более посетить туалет и ванную правда было необходимо. Оставив сумки в прихожей, Вествуд направил свои стопы туда, а а после прошел в гостиную и замер посреди нее, осматриваясь. Комната была отделана с большим вкусом, первым желанием было остаться здесь и никуда не уходить. Уют сочетался с изяществом, фотографии создавали особую атмосферу, близкую фотографу. Все было идеально.
- Мне у тебя очень нравится, - признался гость, когда Райан пришел в комнату. Пришел он не один, а с чашками и чайником. Сам, правда, удалился в душ, но к счастью, ненадолго. Рин за это время успел познакомиться со вторым котом, помять его немного, а также попробовать чай.
А потом и Райан вернулся. Домашний, свежий. Сразу же поинтересовался, как Дориану напиток и признался, что только это и умеет готовить, сел рядом на диван.
- Очень вкусно, - ответил ему гость, как и в заброшенном доме, придвигаясь поближе, и удивленно выгнул одну бровь, - Как же ты живешь? В смысле, питаешься. Тебя кто-то кормит?
Эта мысль оказалась неприятной. Уткнувшись носом в свою чашку, которую он держал обеими руками, Рин сделал пару глотков.
- Я готовлю по вдохновению. То ем какую-нибудь ерунду быстрого приготовления, то готовлю что-нибудь шикарное. Не умею делать простых блюд, у меня всегда получаются только сложные, как бы я ни старался.
Улыбнувшись и прикусив нижнюю губу, он положил голову на плечо Райана. От мужчины приятно пахло гелем для душа, его окутывал ненавязчивый аромат мяты и пряностей, чуть терпкий и совсем не сладкий. Хотелось тоже этим пахнуть. "Черт," - усмехнулся Рин про себя, - "Приплыли". Он почувствовал, как прилила кровь к его щекам. Жарко было явно не от чая. Так и хотелось выдать какую-нибудь шутку на тему того, что за секретные ингредиенты Райан добавил в напиток, но фотограф воздержался от этого.
- Слушай, со мной происходит кое-что нехорошее. Наверное, стоит тебя предупредить. Только пообещай, что не перестанешь со мной общаться, - сказал вместо этого Рин, подняв голову и посмотрев лихорадочно блестящими глазами на мужчину. Он никогда не умел молчать о своих чувствах долго, особенно, когда они переполняли.
- Пообещай, - требовательно повторил он поэтому, сжимая чашку с такой силой, что костяшки на пальцах побелели. Он не планировал откровенных разговоров, еще утром не предполагал, что один из них случится сегодня, но, тем не менее, чувствовал, что готов.

Райан не стал ничего обещать, только признался, что Рин его пугает, ну, и пожелал узнать, что случилось, конечно же.
Хорошо, что Вествуд никак себе не представлял этот разговор, не планировал его ход, потому что планам этим все равно было бы не суждено осуществиться. Едва он решился высказать все, что его мучило, только собрался с силами, как над его головой пролетел кот. Самым натуральным образом. Продемонстрировав свои навыки в паркуре, так, кажется, это называется теперь, зверь вновь скрылся в коридоре. Это было... Ошеломляюще. Рин так и остался сидеть, выпучив глаза. Хозяин кота же уже вовсю смеялся, уткунувшись лбом в плечо друга.
- Что это было сейчас..? - задал он риторический вопрос, на который Рин посчитал нужным ответить.
- Тебе виднее.
Момент был испорчен, по-крайней мере, так казалось фотографу. Мысли, которые только-только удалось собрать в кучу, ушли прочь, помахав рукой. Посмотрев свою чашку с остатками чая, мужчина вздохнул, а затем все же улыбнулся, решив, что, стало быть, не судьба сегодня поговорить на серьезную тему:
- Да, крутой у тебя кот.
Но Райан не пожелал обсуждать проделки зверя. Он пожелал вернуться к прерванному разговору, чем заставил Рина занервничать сильнее. Хуже всего было то, что метаться было поздно. Сам же начал. Чашка удостоилась еще более пристального взгляда. Повисла пауза.
- Ну, в общем, случилось страшное, - неловко начал фотограф и снова замолчал, как будто бы эти крохи времени могли дать ему преимущество, - Ты прости, тебе, может, это неприятно будет, но... - самое главное говорить всегда сложно. Набрав в грудь побольше воздуха и взглянув мужчине в глаза, Рин выпалил:
- Я в тебя влюбился, - после он вновь уставился на чашку и продолжил, начиная раскачиваться из стороны в сторону, - И это чувство растет с каждым днем, преобразуется в другое. Это нехорошо.
Зажмурившись, Вествуд постарался сформулировать мысль, у него даже частично получилось, как это ни странно:
- Чтобы этого избежать, я думаю, нам надо избегать физического контакта. Но мне сложно себя контролировать, поэтому за это будешь отвечать ты. И еще я сейчас пойду домой, потому что... Потому что.
Открыв глаза и покрутив чашку в руках, Рин подвел итог:
- Боюсь я тебя, в общем, вот. Все.
После признания стало как-то тяжело на душе, будто мужчина сам себе вынес приговор. Хотелось вскочить и убежать из этой квартиры, но почему-то он не мог заставить себя подняться. Мир сузился до дивана, на котором он сидел рядом с Райаном. Больше не существовало ничего.

Взаимность? О чем вы? На нее Дориан совершенно не рассчитывал, и взять обещание с Райана хотел потому как раз, что был почти уверен, что своим признанием оскорбит или как минимум вызовет негативные эмоции. Вышло иначе. Торнтон всего лишь сказал, что не ожидал, а затем признался Рину, что никого к себе не подпускал настолько близко за последние несколько лет, как его.
Ответом доктору была широкая счастливая улыбка. Вествуд успокоился: его не собирались прогонять, с ним не намеревались прервать общение. Все было хорошо. Надо было только помнить о самоконтроле, но он ведь справится, правда? До сих пор же справлялся.
- Круто. Круто-круто, - заявил он и встал с дивана, чтобы поставить чашку на стол. Как раз в этот момент в гостиную вплыл старший кот, большой и пушистый. Совершенно невозможно было удержать себя в руках. Подхватив животное на руки, Рин вновь сел, устроил его у себя на коленях.
- Кот-пельмень, - промурлыкал он зверю на самое ухо и довольно засмеялся, когда оно задергалось, - Большой пушистый клевый пельмень. Такой ленивый.
Ладонь несколько раз прошлась по кошачьей голове, раздалось громкое мурчание.
- А у меня только попугай в детстве был. Я пытался научить его говорить, но не получилось, - сказал мужчина Райану, наконец, снова обратив на него свое внимание. В груди отчего-то защемило, но Рин постарался опустить это чувство, спрятать поглубже. Жизненно необходимо было вернуть разговор в обычное русло. Да, он осознавал, что бежит сам от себя, но разве были варианты?
- Он был бело-синим, снежным. Знаешь, как его звали? - фотограф засмеялся, - Людовиком, как короля.
- Слушай, а хочешь, прямо сейчас пофотографируем твоих сыновей? Или, может, посмотрим какой-нибудь фильм? У тебя столько дисков, - через несколько минут предложил он, не зная, что еще придумать. Домой больше не хотелось.

Райан оказался молодцом, не стал возвращаться к разговору и поддержал друга. Рин тоже решил не придуриваться, услышав варианты, просто показал мужчине четыре пальца и сказал:
- Выбирай! Я загадал.
Выпал "Черчилль". Вествуда это даже немного огорчило, так как он не хотел сейчас смотреть фильм про политику, но что делать, сам придумал такие правила.
Забравшись на диван с ногами и продолжая гладить кота, фотограф уставился в экран. Сначала было немного скучно, зато потом действие захватило так, что он забыл обо всем на свете, смотрел во все глаза.
На самом деле, предпочтительнее было наслаждаться фильмами, подобными "Черчиллю", в одиночестве. Чтобы можно было после посидеть, подумать, переварить увиденное. Рин после таких вещей становился ненадолго взрослым, то есть очень задумчивым, неразговорчивым, серьезным. Он не любил, когда кто-то видел его таким. Считал, и не безосновательно, что людям он больше нравится ребенком. А он всегда стремился нравиться так или иначе.
Когда поползли титры, кота уже не было рядом с Рином, он, утомившись, ушел. Мужчина же сидел, обхватив колени руками. Ему понравился фильм, очень, потому что он рассказал об очень интересной личности со своими переживаниями, чувствами, идеями. Хотелось теперь хоть что-нибудь сделать, чтобы приблизиться к этому человеку. Пожалуй, стоило задуматься о тематической фотосессии по мотивам. Или сделать что-то, похожее хотя бы атмосферой.
А еще, черт возьми, Дориана тронули отношения между главным героем и его женой. Свои собственные чувства к Райану стали чуть понятнее. Хотелось говорить о них. Это огорчало.
- Было хорошо, - сказал фотограф, когда Торнтон извлек диск и спрятал его в коробку, а затем снова замолчал, ушел в свои мысли.

На предложение посмотреть мультфильмы про героя, Рину знакомого весьма отдаленно, он лишь пожал плечами.
- Ладно.
Спорить и предлагать свои варианты не хотелось. Мысли были слишком далеко. Корзину с едой он принес из коридора сам, а заодно достал из сумки блокнот с ручкой. Забравшись на диван с ногами, начал делать записи, игнорируя и включенный мультик, и еду, лишь иногда бросал недоуменный взгляд на экран, привлеченный странными репликами.
Необходимо было зафиксировать на бумаге свои умозаключения насчет отношений с Райаном, это во-первых, а во-вторых, Дориан сделал несколько заметок насчет возможной фотосессии. Нельзя было упускать идеи. За все это время он не улыбнулся ни разу, сохранял непривычную для посторонних, да и для себя, серьезность. Отложил блокнот в сторону он как раз к концу серии, вздохнул, склонив голову набок:
- Тебе правда это нравится? - и, получив утвердительный ответ, потянулся за бутербродом. Рину стало легче после того, как он поделился мыслями с бумагой, а еда окончательно вернула к жизни.
- А что у тебя еще есть из мультфильмов? - поинтересовался он поэтому, поняв, что больше про Битлджуса смотреть точно не хочет, и вскоре уже радостно хлопал в ладоши, услышав знакомое название, - Тимон и Пумба! Обожаю их, включай!
Вот теперь уже Вествуд смотрел внимательно, эмоционально реагируя на происходящее на экране, умудряясь при этом не забывать про еду, словом, снова стал самим собой.

Отредактировано Dorian Westwood (2013-10-01 18:26:54)

Рин так увлекся просмотром, что не следил за Райаном, поэтому его слова стали для фотографа внезапностью.
- Что? - только и переспросил он недоуменно, когда мужчина буквально свалился ему на плечо, - Чего ты не знаешь?
Вроде бы, в мультфильме все шло своим чередом, никаких моментов, которые могли бы вызвать такую реакцию, не было. Впрочем, вскоре Рин совсем забыл и о Тимоне, и о Пумбе. Виной этому стал все тот же Райан, который, заявив, что ему необходимо кое-что проверить, поцеловал друга.
Рин не знал, что ему делать. Одновременно обрушились на него и страх, и радость, и непонимание. Доктор был очень осторожен, даже слишком. Никакого напора, будто и правда пробовал на вкус, как пробуют новое незнакомое блюдо. Наверное, и не подозревал, как это мучительно для Рина. Не сдержавшись, тот, порывисто обняв мужчину за плечи, углубил поцелуй, взяв инициативу в свои руки. Сердце бешено колотилось, разгоняло кровь по сосудам, заставляло сбиваться дыхание.
Все закончилось резко. В определенный момент Вествуд пришел в себя и отстранился, тяжело дыша, вспомнив, почему именно Райан его поцеловал. Прикрыв глаза и облизав губы, спросил:
- Проверил? - и зашептал, не в силах молчать, - Не думал, что ты захочешь это сделать. Я еле держусь, не представляешь, как хочется сейчас на тебя наброситься и... Или хотя бы оказаться в твоих объятьях, мой строгий доктор.
Открыв глаза, Рин моргнул, и затем тепло посмотрел на Райана, немного неуверенно улыбаясь:
- Я такой дурак, да? Да.
А на фоне Тимон и Пумба, неразлучная парочка, распевали веселую песню. В мультиках всегда все хорошо.

Повисла пауза. Рин ждал ответа, но доктор не думал спешить. Для начала он поставил чашку на стол, остановил мультфильм, а затем, собравшись с мыслями, сказал внезапное и невероятное, притянув фотографа к себе. В конце фразы прозвучала просьба, на которую тот серьезно ответил:
- Хорошо, не буду. Только и ты лучше называй меня Рином, а то вечно так официально.
Действия Райана, его слова казались нелогичными. Вествуд не понимал, почему мужчина вдруг захотел близости с ним, ведь, услышав признание, сделанное немногим ранее, он даже не обрадовался, не обнял. Возможно, это тоже было частью проверки. Рин решил не спрашивать. В его силах сейчас было доказать, что он то, что Торнтону нужно, разве можно было упустить такой шанс? Да и тело бы не простило Рина, если бы он вдруг вздумал изображать из себя недотрогу.
Медленно и аккуратно? Что ж... Лизнув Райана в губы, будто дразнясь, мужчина ушел от поцелуя, начал мягко касаться губами его щек, скул, одновременно запустив пальцы в его волосы, расстегнул ширинку на своих джинсах, потому что стало уже слишком неудобно.
Следующими под поцелуи попали плечи Райана, руки, такие крепкие, что Рин уже окончательно перестал думать головой. Главным было не терять самоконтроль и помнить о том, как просил его действовать доктор. Взяв левую руку мужчины, он поцеловал его в ладонь, а потом, ничуть не смущаясь, глядя ему в глаза, облизал его пальцы, средний с указательным, и, обхватив их губами, медленно погрузил в рот.
Тяжелее всего оказалось покрывать горячими поцелуями шею Райана, но не прикусывать кожу, чтобы наверняка не оставить засосов. Вряд ли мужчина оценит такое, да? "Черт, знал бы ты, как божественно сейчас выглядишь, дал бы мне медаль за выдержку", - примерно такая мысль пришла в голову Рину в тот момент, когда доктор запрокинул голову, подставляясь под ласки. Только после этого он лишился майки, фотограф реально чувствовал себя героем. А вот дальше терпеть уже не было сил, всему есть предел. Заставив Райана лечь, он довольно быстро пробежался поцелуями по его груди и, приспустив его штаны вместе с нижним бельем, обхватил губами член, одновременно с этим начиная скользить пальцами по своему собственному.

Честно говоря, Рин полагал, что оральным сексом и самоудовлетворением все и закончится, но, стоило ему начать ласкать Райана, тот потянул его наверх, стал целовать с напором, расстегивать пуговицы. И пальцы его дрожали, это сводило и с ума, и с толку. Оставшись без рубашки, но со всеми своими любимыми оберегами, фотограф прильнул к нему, шумно дыша.
На самом деле, Рин был вовсе не таким опытным, каким. может быть, хотел казаться. Сейчас он не знал, что делать, не мог угадать желаний мужчины. Все было слишком неожиданно. Пришлось следовать своим, надеясь, что он их разделит. Поцеловав доктора в плечо, Вествуд зашептал ему на ухо:
- Прости, у меня нет с собой лубриканта, все дома. А я не могу, ну, без него. Может быть, у тебя найдется крем? Любой.
Рин не задумывался о том, как Райан может понять его слова, какие выводы сделать из полученной информации, просто говорил, как есть. Гель дома фотограф действительно держал всегда. Но кто ж знал, что фотосессия закончится вот так?
- Ты же хочешь? - уточнил он на всякий случай, заглянув другу в глаза и поцеловав его, на этот раз довольно мягко, погладил его член и чуть прикусил нижнюю губу. Насчет себя-то Рин был уверен. Он был готов быть как в роли актива, так и в роли пассива, Райана он хотел так, как только можно. Но глупо было бы предположить, что сам Торнтон согласится на первое, тем более, все упиралось в проблему отсутствие лубриканта. Сделать ему больно Рин точно не хотел.