Я подъезжаю к месту назначения и уже знаю, чего мне стоит ожидать. Леста уже около недели не поднимает трубку, а значит разговор с Кристофером не пошел ей на пользу. Она уже больше месяца в загуле. Я не осуждаю, но беспокоюсь. Леста закончила университет и отмечает до сих пор. Я понимаю, что ей просто нечем занять себя. Сейчас уже нет учебы, но и еще нет работы. Крис пытался вразумить, просил найти работу и прекратить пить и укуриваться, но Селеста сама себе босс и капитан, укоры Форда старшего не пошли ей на пользу. Благо родители не в курсе такого загула. Я конечно обещал Кристоферу не ездить к ней одному, потому что он знает, как влияет на меня Леста. Она предложит, я без сомнений поддержу. Мы это уже проходили. Насколько я помню, мы гуливанили тогда ночи 3 в подряд, упиваясь текилой и водкой, забивая ноздри коксом, закуривая косяком. Я слаб перед чарами Селесты. Она может посмотреть на меня своими укуренными карими глазами, протянуть мне стакан с виски и я не откажусь, я всегда был на её стороне, слепо веря ей. Да боже мой, что я только не делал под ее дудку. Спал с девушками, танцевал в своем же клубе стриптиз рядом с ней после закрытия, нюхал наркоту с груди какой-то несовершеннолетней мисс. Моя сестра определенно умеет развлекаться, только вот Крис не особо рад нашим совместным увлечениям.
Я выхожу из машины и открываю пассажирскую дверь. Беру бумажный пакет, который доверху полон продуктами, холодными напитками. Ведь я больше чем уверен, у Селесты сейчас сильнейшее похмелье и сушняк, да и в квартире у нее совершенно нечего есть, собственно как всегда. Да и я везу ей всяко не сырую морковь и свежую зелень с сырым мясом, что бы собственноручно готовить полноценный обед. Из меня повар никудышный, ну а сестренке сейчас совершенно не до этого. Я заехал в ресторан, купил ее любимую овощную лазанью, порцию испанской паэльи с фасолью, пару бутылок колы лайт, безалкогольный махито и несколько пончиков с глазурью и сахарной пудрой, на дне еще маленький презент – белые трюфели. Пусть она так же, как и я, не любит сладкое, но с похмелья я совсем не против закинуться чем-нибудь вкусным. Я помню, одним больным утром мы заказали в номер большой бисквитный торт, на котором кремом была нарисовала женская грудь. Я больше не давал этой дикой заказывать нам еду, а то еще пиццу закажет, где начинкой будет хуй выложен, а острым соусом I like you. У нее очень изощренное чувство юмора. Это она меня научила лет в 13 наполнять презервативы смесью из зубной пасты, сметанного соуса и воды, и такие мини-подарочки засовывать ночью в ботинки Кристофера. Утром он громко орал на весь дом, а я, закрывшись одеялом с головой, тихо хихикал, пока не приходила мама. Тогда я притворялся, что сплю. Она всегда учила меня плохому, но всегда это нравилось, особенно, когда она была рядом. В подростковые годы я старался ей угодить во всем, и, наверное, это стало уже привычкой.
Я поднимаюсь на лифте на 17 этаж небоскреба, которое носило для нас название «девственная высотка». Почему-то это пошло еще с того времени, как я приезжал к Лесте на выходные, учась в школе. Она давно зависает в этой квартире, отказываясь съезжать в более просторные апартаменты. Странно, но ей больше нравится делать ремонты здесь, кардинально меняя дизайн. Не стучусь, открываю дверь своим ключом.
Я совершенно не удивляюсь тому, что вижу. Разбросанные бутылки, коробки от пиццы, кальян, рядом с которым валяется пепел от травки и потухшие угли. Усмехаясь, представляя вчерашнюю ночь своей сумасшедшей сестры. Повторюсь, она умеет отдыхать. Я оставляю пакет с продуктами на небольшом бежевом диване в гостиной и прохожу дальше.
Разбросанные вещи так же не вызывают у меня особого удивления. Я даже оцениваю кружевной красный бюстгальтер, который весел на большой плазме, на которой, в беззвучном режиме, во всю драли грудастую блондинку в одном их тех немецкий фильмов, которые носят возрастные ограничения 21+. Я вскидываю бровь и усмехаюсь, но не выключаю, а проскальзываю в спальню, все еще с улыбкой на губах.
Вот теперь я был готов бросить идею с серьезным разговором и присоединиться к Лесте. На большой кровати манили к себе три обнаженные девушки. Безусловно, одна из них была моя сестра, но я поймал себя на мысли, что с Селестой мы не имеем кровных уз. Быстро отбрасываю эти фантазии и, расстегнув пару пуговиц на пиджаке, залезаю к голым нимфам. Укладываю свое тело между двумя незнакомками и, заплетая пальцы в задорные кудряшки сестры.
- Хэй, милая, а мне очень нравятся твои новые друзья, - говорю достаточно громко, что бы разбудить Селесту и двух ее оголенных подруг. Вторую руку кладу на обнаженное бедро блондинки, предварительно проскользив по кружевному белью трусиков. Узнаю низ того бюстгальтера, который видел ранее.  Подмигивая проснувшейся обладательницы этого комплекта, улыбаюсь довольной улыбкой. – Доброе утро, красавица.
В это время дает о себе знать Леста, что-то ворча себе под нос. Я отвлекаюсь от обнаженной девушки и перевожу свое внимание на сестру. – Вставай, мисс ябухаюкакслон.

Я на секунду даже захотел остаться, прыгнуть с головой в такой отвыкший образ жизни. Захотелось улыбнуться сестре и, облизнув нижнюю пересохшую губу, коротко кивнуть на её предложение и не отвечать на поставленный вопрос. Рукой проскользить по талии девушки – блондинки, мягко обвести грудь, задержавшись на соске всего на секунду. Потом дальше – вниз по крутому спуску, к шее, изгибу ключицы. Подняться выше, к подбородку. Утонуть подушечками пальцев в ямке под губой. И вновь подъем. Провести большим пальцем по губам незнакомки, на что она легонько откроет рот и обожжет подушечки горячим дыханием. Я медленно нагнусь к ней и, довольно улыбнувшись, сольюсь с ней в поцелуе. Жадном, требовательном, животным. Секунда, и вот блондинка уже сидит на мне, запускает руки в короткие волосы. Она садиться и, с улыбкой на губах, берет одну мою руку. Хищный взгляд глаза в глаза, и она кладет большую ладонь себе на грудь. Мне понравится, как она держит вверх надо мной, проявляет активность. Она накрывает мою руку своей ладонью и легонько сжимает. Прикусывает нижнюю губу и закрывает глаза, отбросив голову назад. Я не мешкаю, слегка поднимаюсь и переворачиваю горячую незнакомку под себя. Оказавшись сверху, я незамедлительно скидываю пиджак, расстегиваю пару верхних пуговиц белоснежной рубашки. В это самое время Леста уже изучает пальчиками тело брюнетки, которая до этой минуты сладко спала. На соблазнительные покусывание за шею кудрявой, спящая красавица открыла глаза, легонько изгибаясь под умелыми пальчиками моей сестры. Я довольно улыбаюсь, на секунду завороженный картиной передо мной. К чувствам возвращает блондинка, которая уже расстегнула все пуговки и нырнула прохладными худощавыми ручками к обнаженному торсу. Я возвращаюсь к ней. Целую губы, мягко сползая по шее к груди, миную ключицу. Это не та девушка, которую стоит ласкать и покрывать поцелуями каждый участок ее тела. Я вижу ей минут 5, но уже одной рукой, нависая над ней, пробираюсь ниже, к тем самым кружевным трусикам. Средним пальцем скольжу по клитору, пока не прерывая преграду в виде ткани. Вижу, как ее глаза закатились от наслаждения. Улыбаюсь, и продолжаю легкую игру пальцев, губами же возвращаюсь к груди. Взглядом замечаю сестру. Меня довольно заводит ее представление. Леста изгибается под гнетом брюнетки, которая теперь обрела вверх и с обнаженной грудью доставляет моей сестре удовольствие. Я без стеснений смотрю на игру двух девушек. Кудрявая одним только взглядом вновь развращает мое сознание и я прикусываю розовый сосок блондинки, от чего та вскрикивает. Брюнетка же, в свою очередь, уже легко сползает по обнаженному телу моей сестры, лаская ее груди, которые еще томились в бюстгальтере. Я резко проскальзываю под тонкую ткань трусиков блондинки и уже через долю секунды вхожу в нее двумя пальцами. Она вновь вскрикивает, но я не разрываю контакта с Форд, смотря ей прямо в глаза. Она улыбается и вновь изгибается, тихо отреагировав на брюнетку, которая уже скрылась под легкой простынью.  Пальчики кудрявой впились в темные волосы незнакомки, которая доставляла Лесте оральное наслаждение. Это меня возбуждало куда больше, чем шаловливые руки блондинки, которые стремительно расстегивали ремень, а затем молнию.
- Я бы с радостью, Селеста, - голос спокойный, бархатный, довольный, - но не в этот раз. Безусловно, я отказался от утех трех прекрасных девушек. Глупец. Но что не сделаешь ради несносной блондинки, которая сейчас лежит в больнице. Я легонько шлепаю незнакомку по берду. – По-моему этим вулканам похоти и страсти пора домой. Люблю на себе недовольный взгляд блондинки и непонимающий и сонный брюнетки, которая от разговора уже успела открыть свои прекрасные глазки. – Домой, сладкая – повторяю я уже специально для спящей красавицы, довольно улыбнувшись.
Блондинка вскакивает с кровати и, с недовольной физиономией, скрывает в гостиной, что-то ворча себе под нос. Теперь черед на брюнетку, которая получает мой более суровый взгляд. – Бегом, - уже более злобно приказываю я, от чего Селеста даже немного вздрагивает. Испугавшись, незнакомка быстро присоединилась к своей подруге в гостиной.
Я разваливаюсь удобнее и ловлю на себе недовольный взгляд сестры. – Милая, я без пяти минут женатый человек, - улыбаюсь Лесте, - тем более с детьми. Да-да, Роксана подарила мне чудесную девочку, которую мы уже сегодня вечером заберем домой. Я неимоверно рад этому и всякие откровенный ласки, с морем алкоголя и женских тел меня больше не интересуют. Вот кого я обманываю? Конечно интересуют, просто теперь я не могу себе позволить эти утехи. Ради Льюис-Форд, ради дочки. – Так что извини меня, что не принял твое предложение остаться вместе с этими славными нимфами в твоем гнездышке страсти и похоти, - я говорю спокойно, размеренно.  Я опять запускаю руку в задорные кудряшки Форд старшей, поворачиваясь к ней в пол оборота. – И я именем Кристофера Форда освобождаю тебя от оков пьяных дебошей, наркотического кумара и животного секса, - вижу, как злиться Леста, поэтому добавляю: - Секс можешь оставить, так уж и быть. Усмехаюсь и встаю с кровати, скидывая с себя пиджак. – Вставай, тебе нужно поесть.
Захожу в просторную гостиную, где кузня отделена лишь барной стойкой. Девушки еще одеваются, что вызывают у меня только раздражение – Вы еще здесь? – огрызаюсь я, проходя к импровизированной кухне. Не обращаю внимание на оскорбления пьяных нимф, которые поспешно сваливают. Еще минута и дверь звонко захлопывается с другой стороны. Улыбаюсь. – Твои подруги ушли, - кричу Лесте, которая еще не вылезла из под одеяла. – А я повторюсь, тебе надо поесть, а то в твоем организме только алкоголь и трава, - бросаю взгляд на кальян, усмехаясь. – Когда ты ела в последний раз что-нибудь существенное? – начиная выкладывать на стойку коробки с едой, освободив себе для этого место. Несколько бутылок полетели в мусорное ведро, посуда – в раковину, остатки пиццы – туда же, куда и бутылки. – Пицца и гамбургеры не считаются.
Достаю лазанью и тут же отправляю ее в микроволновку. Вижу сонную фигурку Селесты, которая подходит ближе. Улыбаюсь ее виду и ставлю на край стойки ледяной безалкогольный махито. – Освежись. Дальше, не замечая недовольных возгласов, достаю паэлью и убираю ее в холодильник, туда же ставлю одну из двух бутылок колы. Вторую открываю и делаю пару жадных глотков. Все-таки на улице ужасно душно. Далее пончики. Вижу, как загорелись глаза у Форд, видимо эффект похмелья у нее такой же, как и у меню. Жутко хочется сладкого. – Когда поешь, тогда и получишь, - говорю как с маленьким ребенком. Убираю пончики подальше, достав трюфели. – А этим можешь полакомиться сейчас, - протягиваю кудрявой небольшую белую коробочку, которая перевязана голубой атласной лентой, довольно улыбаясь. В этот момент лазанья дает о себе знать. Достаю импровизированный обед из микроволновки, отбрасываю крышку и ставлю блюдо перед сестрой. Нахожу чистые виску и нож, кладу рядом. – Приятного аппетита, - натягиваю ухмылку, глядя на недовольную рожицу Лесты. – Ешь или я звоню Кристоферу. Да-да, это довольно коварно, но что поделать. Один я с ней честными способами не справлюсь.